Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант
Пошли вначале по откаточному штреку.
А если там их также нет?
Живого места не осталось. Там выжить было бы нельзя. Живые если, то родились, в особых спецкостюмах, а не в рубашках. Может, их глыбой, привалило или, возможно, крыша села? Тогда их поиск бесполезен. Но он искать их вынужден… Нельзя показывать контрактникам, к их судьбам безразличие.
– Взрыв, недовольные и, ультиматум, проблем сошлось немало вместе.
Как хорошо земной природе. Проблемы сами по себе уходят.
Такого множества зверей, птиц, рыб, на Родине, других планетах, как на Земле, не видел больше он нигде.
– Эта планета быть должна для сущностей заслуженных – со всех планет галактик – местом отдыха и, наслаждения прекрасным. Здесь поместить дом отдыха и, видами из сказки с веранды дома любоваться, подумал Энки, продолжая, мечтать и, этим наслаждаться.
Непревзойдённым символом мест сказочных, являлась птица длинноногая, – как аист, с шеей длинной, с изящным оперением, великолепным, с розовым оттенком.
Он никогда не видел зрелища прекрасней – одновременного огромного количества, прекрасных особей в одной фантасмагории, как в завораживающей и, бесподобной, чарующей взор, сказке взлёта.
Смотреть часами любоваться можно, как добывают пищу из воды, головы вывернув свои, с клювами перевёрнутыми.
Как к вечеру, в наряды одеваются, с прекрасным красным, с фиолетовым оттенком, чтобы ещё раз подчеркнуть всем несравнимость с собой, с их оперением, – на празднике соития и жизни, на фоне красного, багрового заката, в предверии спускающейся ночи.
Живущих постоянно птиц на озере, немного. К ним прилетают в гости их сородичи. Средь них много молодых фламинго, не сможешь спутать их со взрослыми, – нет бело-розового одеяния, прекрасного убора.
После прилета, кормятся и отдыхают, готовясь к вечеру, сил набираются.
В лучах заката «игры» начинаются, под вечер, словно бы переодевшись. Вначале танцы молодых самцов. Бравируя, они робеют.
На глади сотни тысяч лепестков, танцующих партнёров, – заполнили цветами алыми с контрастным чёрным обрамлением. Фиерия, лишь начинается.
Вмиг повсеместно оживает на глади водной из ярких красок и движений фантасмогория. – Это представить лишь возможно. А рассказать – подробно, без восторга, как красочно и нежно происходит, словами невозможно.
Самцов от самок Энки отличал легко. Они не только выделялись ростом, и поведением самца, особым. Гоготом чувства выражая нежно, вытянув шеи максимально, длинные, шли вслед за избранными неотступно. Менялось в танце поведение, мгновенно.
Вышагивая, на смотринах словно, бежали следом церемонно, когда внезапно убегали самки, на глубину теснили бережно. Используя рост – преимущество, чтобы приблизиться вплотную, к поверхности воды прижать, добиться своего, и…, если удаётся всё самцу, не против самка, зависнув в воздухе, припавши к телу, мгновенно спариться, блаженно.
Внизу же танцы продолжаются, ухаживания самцов не сговорившихся, с избранницами выбранными ими, оставшимися на огромной глади.
Бывают часто, – потасовки, носящий характер показной, не настоящая вражда за самку.
Сойдясь вплотную, расправляют перья, чтобы казаться им солидней и грозней и, с громким гоготом, безликого энтузиазма, соперника для вида треплют, за клюв хватая, крылья клювом, «работая на публику».
Они в отличие от лебедей, в «бою», не бьются крыльями до смерти. Вся потасовка с полминуты длится, пока слабейший не уступит, не перестанет «драться» – сдастся, уйдёт от самки и соперника в сторонку, ища другую самку.
Бывали случаи, – в бой ввязывались самки. Хотя исход им безразличен «боя». Им щиплют хвост и крылья, чтобы успокоить. А выбрать могут и другого.
Снежная шапка с высоты шесть тысяч метров, участливо смотрела вниз на них, как будто предлагала поделиться, прохладой снега с ними в этот миг.
В дни жаркие, казалось им всегда, – парит вершина снежная, ведь основание горы неразличимо из-за пояса тепла саванны. И облака, под снеговой границей, иллюзию усиливали фантастическую. Эта – величественной красоты гора, настолько велика была, – формировать могла свой микроклимат [126] постоянный.
74
Сейчас, на стыке дня и ночи, когда исчез последний солнца луч, на горизонте дрогнув, недоступной, была она, ещё прекрасней.
Стемнело. Шум стал много тише. В последних отблесках лучей, он взглядом встретился с знакомой старой, всегда к себе манящей – огромной серо-голубой горой, с вершиной снежной, ледником, прощавшейся с ним ночью, и с солнцем.
Стало довольно поздно. Ночь наступила, было трудно, при свете звёзд, луны, зверей увидеть, спешащих к озеру на водопой, напиться и, обмыться, охладиться.
– Он, к сожалению, подумал, как всегда, услышу крики исступлённые – жертв обречённых, вскоре, став сильным сущностям, – животным, пропитанием.
Особенно ужасны, страшны Лукваты крики – монстра. Часто резвилась на глазах у анунаков и, подплывала к лодкам, старалась опрокинуть их, играла, утаскивала в воду. Впрочем, от шалостей, никто не утонул – монстр был довольно нежен с анунаками.
Вступала с крокодилами она, нередко в схватку. Всегда выигрывала, но, доставалось часто. Теряла от укуса куски тела.
Найти частичку монстра – получить удачу. Её носили оберегом анунаки, спускались с ним под землю.
Рыком грохочущим, монстр самоутверждается, показывая, кто хозяин озера. Крики распространяются на расстояния архиогромные, на звуки непохожие других животных.
Догадка осенила. – Мы злобных сущностей зовём животными! Хотя, – они прекрасные, изящные…. Кайманы, тигры, леопарды, львы, гиены, – друг друга убивают не жалея.
– Возможно, что к их пожиранию друг другом, нам нужно относиться философски, подумал Энки в раз очередной. И, сам себе ответил: «Не получится».
Поймав себя на мысли, в выходной отправиться на озеро на лодке, чтобы в час предрассветный любоваться, с поверхности воды не только монстром, добыть трофей собственноручно…
– Возможно, я отправлюсь к кратеру, когда вот, только? – несбыточность желанного, он знал. – Нет на прогулки времени. И выспаться не удаётся. Твердил себе, что это не беда; план выполним, тогда и отоспится, за все прошедшие года. Мечтать, не вредно, видно. Это точно!
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
[1] В фильме Что такое реальность. ВВС.
2
[2] Улица, – коллектив героев, подлецов, других людей, козыряющих словом – Честь, будучи зачастую без чести, блядей и проституток, воров, бакланов, и таких, как вы. На улице можешь гордиться своим положением, потом в тюрьме, на зоне. Можно и не попасть в неё. Но, где бы, кто не находился к старости, все приходят к осмыслению, – что натворил за прожитые годы? И многие, из считающих себя ранее неплохими людьми по жизни, «прозрев», воскликнут: «Как больно и противно за проступки молодости, зрелой жизни!» Настолько зло и добро рядом. Честь легко исполнить, когда всё просто и нет проблем затрагивающих твоего ребёнка, любимого человека, родителей, но если, исполняя Честь, ты обрекаешь на смерть или бесчестие родную тебе сущность, человека…. Как с этим жить впоследствии, когда беда и Честь на одних весах?
3
[3] Выдумка автора. На основе информации о шумерах от Захария Ситчина и других источников (см. ссылки с указанием авторов). – На Нибиру когда-то на нашу планету прилетели анунаки, в поисках необходимого им золота для защиты от космической радиации своей планеты – Родина. Название планеты – Родина, выдумка автора.
4
[4] Книга Чи́сел (совр. произн. Бе-мидба́р – «В пустыне»; лат. Numeri; др.-греч. Ἀριθμοί; тж. «Четвёртая книга Моисея») – четвёртая книга Пятикнижия (Торы), Ветхого Завета и всей Библии. В Мишне и Талмуде называется «Хумаш а-пкудим» (букв. «Пятина исчисленных»). Название книги объясняется тем, что в ней приводится целый ряд подробных данных по исчислению народа, отдельных его колен, священнослужителей, первенцев и т. п. Повествование охватывает события от приготовлений к уходу из Синая до прибытия «на равнины Моава, при Иордане, против Иерихона». Основное содержание этой книги – жизнь народа в пустыне, пред лицом Создателя и «наедине» с Ним. (ВикипидиЯ)[5] Ветхий завет.[6] Исполины. (ВикипидиЯ).
5
